Судебное разбирательство, которое происходит сейчас, посвящено, в первую очередь, словам и их значению. Мы обсуждали конкретные фразы, нюансы формулировок, способы трактования, и надеюсь, мы смогли доказать уважаемому суду, что я не являюсь экстремистом — как с точки лингвистики, так и с точки зрения здравого смысла.
Сейчас я хочу затронуть вещи более фундаментальные, чем смысл слов. Я хочу рассказать про мотивы своих действий, благо эксперт также про них высказался. Мотивы подлинные и глубинные. Те, что заставляют меня заниматься политикой. Мотивы, следуя которым, я, в том числе, записывал видео для канала «Блог Жукова».
И вот с чего я хочу начать. Российское государство сегодня позиционирует себя как последний защитник традиционных ценностей. Много внимания, как нам говорят, уделяется институту семьи и патриотизму. А ключевой традиционной ценностью называют христианскую веру. Ваша честь, мне кажется, может быть, это даже хорошо. Христианская этика включает в себя две ценности, которые мне поистине близки. Во-первых, это ответственность. В основе христианства лежит история про человека, который решился взвалить страдания всего мира на свои плечи. История про человека, который взял на себя ответственность в максимально возможном смысле этого слова. По сути центральная идея всей христианской религии — это идея личной ответственности.
Во-вторых, любовь. «Возлюби ближнего своего, как самого себя» — это главная фраза христианской религии. Любовь есть доверие, сострадание, гуманизм, взаимопомощь и забота. Общество, построенное на такой любви, есть общество сильное и, пожалуй, наиболее сильное из всех в принципе возможных.
Но для того, чтобы понять мотивы моей деятельности, достаточно взглянуть на то, как нынешнее российское государство — гордо выставляющее себя защитником христианства, а значит и этих ценностей — на самом деле их защищает. Перед разговором об ответственности сперва нужно ответить на вопрос, что из себя представляет этика ответственного человека, какие слова он себе произносит в течение всей жизни. Мне кажется, такие: «Помни, весь твой путь будет наполнен трудностями, подчас невыносимыми. Все твои близкие умрут. Все твои планы нарушатся. Тебя будут обманывать и бросать. И ты никуда не убежишь от смерти. Жизнь — это страдание. Смирись с этим. Но смирившись с этим, смирившись с неизбежностью страданий, все равно взвали свой крест на плечи и следуй за своей мечтой, потому что иначе все станет только хуже. Стань примером, стань тем, на кого можно положиться. Не подчиняйся деспотам, борись за свободу тела и духа, и строй страны, в которой твои дети смогут стать счастливыми».
Разве такому нас учат? Разве такую этику усваивают дети в школах? Разве таких героев мы чествуем? Нет. Существующая в стране обстановка уничтожает любые возможности для человеческого процветания. 10% наиболее обеспеченных россиян сосредоточили в своих руках 90% благосостояния страны. Среди них, конечно, есть весьма достойные граждане, но основная часть этого благосостояния получена не честным трудом на благо людей, а банальной коррупцией.
Наше общество разделено на два уровня непроницаемым барьером. Все деньги сконцентрированы сверху и их оттуда никто не отдаст. Снизу же — без преувеличения — осталась лишь безысходность. Понимая, что рассчитывать им не на что, понимая, что как бы они ни старались, ни себе, ни своей семье они принести счастья не смогут, русские мужчины вымещают всю злость на своих женах, либо спиваются, либо вешаются. Россия — первая страна в мире по количеству мужских самоубийств на сто тысяч человек. В результате треть всех семей в России — это матери-одиночки с детьми. Это мы так, хочется спросить, традиционный институт семьи защищаем?
Мирон Федоров [рэпер Оксимирон], не раз приходивший на мои заседания, очень верно и справедливо заметил: у нас алкоголь дешевле, чем учебник. Государство создает все условия для того, чтобы между ответственностью и безответственностью россиянин всегда выбирал второе.
А теперь про любовь. Любовь невозможна без доверия. Настоящее доверие зарождается во время совместной деятельности. Во-первых, совместная деятельность — редкое явление в стране, в которой не развита ответственность. А во-вторых, если совместная деятельность все-таки где-то проявляется, то она тут же начинает восприниматься охранителями как угроза. И неважно, чем ты занимаешься: помогаешь ли заключенным, выступаешь ли за права человека, охраняешь ли природу, — рано или поздно тебя настигнет либо статус «иностранного агента», либо тебя просто так запрут. Государство ясно дает понять: «Ребята, разбредитесь по своим норкам и друг с другом не взаимодействуйте. Собираться больше двух на улице нельзя, посадим за митинг. Работать вместе по социальной повестке нельзя, дадим статус „иностранного агента“». Откуда в такой среде взяться доверию и в итоге любви? Не романтической, а гуманистической любви человека к человеку.
Единственная социальная политика, которую последовательно проводит российское государство, — это разобщение. Так государство расчеловечивает нас в глазах друг друга. В его глазах мы уже давно расчеловечены. Как иначе объяснить такое варварское отношение к людям с его стороны? Отношение, которое каждый день подчеркивается избиениями дубинками, пытками в колониях, игнорированием эпидемии ВИЧ, закрытием школ и больниц и так далее.
Давайте взглянем на себя в зеркало. Кем мы стали, позволив сотворить с собой такое? Мы стали нацией, разучившейся брать на себя ответственность. Мы стали нацией, разучившейся любить. Более 200 лет назад Александр Радищев, проезжая между Петербургом и Москвой, писал: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человеческими уязвлена стала. Обратил я взоры мои во внутренность мою — и узрел, что бедствия человека происходят от человека». Где сегодня подобные люди? Люди, чья душа так же остро болит за происходящее в родном отечестве. Почему их почти не осталось?
Все дело в том, что на поверку оказывается: единственный традиционный институт, который подлинно чтит и укрепляет нынешнее российское государство — это самодержавие. Самодержавие, которое норовит сломать жизнь любому, кто искренне хочет добра своей родине, кто не стесняется любить и брать на себя ответственность. В результате гражданам нашей многострадальной пришлось выучить, что инициатива наказуема, что начальство всегда право, просто потому что оно начальство, что счастье здесь, может быть, и возможно, но только не для них. И выучив это, они начали постепенно исчезать. По статистике Росстата, Россия постепенно исчезает со средней скоростью — минус 400 тысяч человек в год. За статистикой не видно людей. Так увидьте же их! Это спивающиеся от бессилия, это замерзающие в не прогретых больницах, это убитые кем-то, это убитые самими собой… люди. Такие же, как мы с вами.
Наверное, к этому моменту мотивы моей деятельности стали ясны. Я действительно желаю видеть в своих гражданах два эти качества — ответственность и любовь. Ответственность за себя, за тех, кто рядом, за всю страну. Любовь к слабому, к ближнему, к человечеству. Это мое желание — еще одна причина, ваша честь, почему я не мог призывать к насилию. Насилие развязывает руки, ведет к безнаказанности, а значит и к безответственности. Ровно так же насилие и не ведет к любви. И все же, несмотря на все преграды, я ни на секунду не сомневаюсь, что мое желание исполнится. Я смотрю вперед — за горизонт годов — и вижу Россию, наполненную ответственными и любящими людьми. Это будет по-настоящему счастливое место. Пусть каждый представит себе такую Россию. И пусть этот образ руководит вами в вашей деятельности так же, как он руководит мной.
В заключение скажу следующее: если сегодня суд все же примет решение, что эти слова произносит действительно опасный преступник, ближайшие годы моей жизни будут наполнены лишениями и невзгодами. Но я смотрю на ребят, с которыми меня свело «московское дело» — на Костю Котова, на Самариддина Раджабова, и вижу улыбки на их лицах. Леша Миняйло и Даня Конон в минуту нашего недолгого общения в СИЗО никогда не позволяли себе жаловаться на жизнь. Я постараюсь последовать их примеру. Я постараюсь радоваться тому, что мне выпал этот шанс — пройти испытание во имя близких мне ценностей. В конце концов, ваша честь, чем страшнее мое будущее, тем шире улыбка, с которой я смотрю в его сторону. Спасибо!
